«Один Господь, одна вера, одно крещение». Богословско-историческое исследование о крещении в одно погружение «во имя Иисуса Христа»

«Один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф. 4:5) – в таких ясных словах апостол «языков» выразил христианский принцип монотеизма. Точное значение греческого слова βαπτισμα – погружение, окунание. Поскольку Бог один и вера в Него одна, то и погружение во имя Его должно быть однократным. Казалось бы, нет ничего проще понять этот простой принцип.

Но верующие в «Троицу» думают иначе. Они полагают, что погружений должно быть не одно, а три, противореча собственному же Символу веры, в котором сказано:

«исповедую одно погружение (βαπτισμα) во оставление грехов».

Одного Бога они делят на трех «Богов», лукаво утверждая, что эти три «Бога» остаются всё же Одним (Единым). Таким же образом и «одно крещение» они разумеют не иначе как только в трех погружениях. Почему так делают тритеисты, понятно только им самим. Можно лишь недоумевать от столь очевидного перетолкования Еф. 4:5 и неразрешимого для разума противоречия.

В этом небольшом исследовании нам предстоит выяснить следующие вопросы:

1) имеет ли трехпогружательное крещение твердые основания в новозаветных текстах и раннехристианском предании?

2) по какой формуле оно должно совершаться: «во имя Отца и Сына и Святого Духа», или «во имя Иисуса Христа»?

3) каковы время и причины появления трехпогружательного крещения в церковной практике?

Мой ответ, который я намерен обосновать, выглядит так. Трехпогружательное крещение по формуле «во имя Отца и Сына и Святого Духа» не является апостольским установлением, а появилось в результате внедрения в раннехристианские общины гностической обрядовой практики, воспринятой впоследствии как «апостольское предание».

_____________

Многие из подобного рода «преданий» имели в действительности гностический источник, но получили распространение в раннекафолической (иудеохристианской) церкви. Некоторые были закреплены в приписываемых апостолам «правилах», имеющих по большей части вымышленное происхождение. Кодекс из 85-ти «апостольских правил» был окончательно закреплен в византийском церковном законодательстве только Трулльским Собором в конце VII-го века (правило 2), причем в Западной церкви из них были признаны только первые 50, о чем гласит постановление Латеранского собора 769 г.[1] Картина усугубляется еще и тем, что Трулльский собор на Западе признан не был[2].

Кем и когда было осуществлено собрание из 85-ти «апостольских правил», неизвестно, кроме того, что оно, по-видимому, частично имело какой-то сирийский протограф. Окончательный вид и количество этих правил появляются только в вышеупомянутом каноне Трулльского собора[3]. На основании слов 85-го апостольского правила некоторые ученые делали заключение, что составителем их мог быть Климент, епископ Римский, живший во второй половине I-го века. В этом правиле говорится:

«…и постановления вам, епископам, мною, Климентом, изреченные в восьми книгах…»

Авторство Климента признавали многие церковные авторы – такие, как Иоанн Схоластик, Дионисий Малый, Иоанн Дамаскин. Однако, как можно видеть из текста, речь идет о т. н. «Постановлениях апостольских» – совсем другом документе, который также приписывался Клименту. В этом сборнике апостольских установлений не только не было вышеозначенных 85-ти правил в том виде, как они представлены Трулльским собором, но там имелись правила иные, так же будто бы изреченные апостолами, но по непонятным причинам участниками Трулльского собора отвергнутые вместе со всей книгой «Постановлений апостольских»[4]. Следовательно, источник кодекса 85-ти правил следует искать где-то еще, помимо климентовых восьми книг. Само же 85-е правило не могло принадлежать авторству Климента, поскольку тот канон новозаветных книг, который в этом правиле рекомендуется принимать, не мог сложиться ранее IV-го века.

Условия формирования кодекса апостольских правил ничем не были гарантированы от полного произвола их многочисленных редакторов и представляли самое широкое поле для фантазирования и подтасовок.

По моему мнению следствием этого могли стать, в частности, 49 и 50 апостольские правила. Их текст в настоящем виде гласит:

Правило 49 : «Если кто, епископ или пресвитер, погружает не по Господню учреждению – во Отца и Сына и Святого Духа, – но в трех безначальных, или в трех сынов, или в трех утешителей: да будет извержен».

Правило 50 : «Если кто, епископ или пресвитер, совершит не три погружения одного посвящения (τρια βαπτισματα μιας μυησεως), но одно погружение, даваемое в смерть Господню, – да будет извержен. Ибо не сказал Господь: в смерть Мою крестите, но: идите, научите все народы, погружая их во имя Отца и Сына и Святого Духа».

Эти правила по моему убеждению интерполированы и искажены (если, конечно, допустить, что они действительно имели хоть какую-то подлинную основу). В 49-м правиле слова «во Отца и Сына и Святого Духа» скорее всего являются поздней вставкой. Они представляют такую крещальную формулу, в которой видно несоответствие с Мф. 28:19, где Иисус повелевает крестить не «в Отца и Сына и Святого Духа», а «во имя Отца и Сына и Святого Духа». Здесь подразумевается некое Имя, в которое (т. е. с его произношением) и следует крестить просвещаемых. Имеется ввиду Имя, которое как бы объединяет понятия об Отце, Сыне и Святом Духе. В Мф. 28:19 содержится интерпретация крещальной формулы, но не сама крещальная формула. Доказательства и основания этого утверждения я рассмотрю чуть позже, пока же лишь констатирую сам факт.

Далее, никогда не было известно, что кто-нибудь крестил в трех Сынов или в трех Утешителей. Дидим по сему поводу писал так:

«Не думаю, что кто-нибудь был столь несмыслен, что почел бы совершенным такое крещение, которое преподается во имя Отца и Сына, с упущением Святого Духа, или с упущением Сына, или, наконец, во имя Сына и Святого Духа, с упущением Отца»[5].

Значит в IV-м веке таковые крещальные формулы еще не были известны. А вот в «трех безначальных», то есть в трех богов, действительно крестили гностики, подлинные основатели тринитарного богословия, которые, вместе с «прискиллианами», исповедовали учение, что «в самом Божестве есть Троица Троицы»[6]. Более того, в тексте 49-го апостольского правила подразумевается такое распределение ипостасных свойств лиц в Троице, которое характерно скорее для второй половины IV-го века, чем для века апостольского. Согласно этому богословию безначальным является только Отец. Вероятно, первоначальный текст был короче и имел ввиду запрет гностического крещения «в трех безначальных начал», под которыми и подразумевалась гностическая Троица; слова же «в трех сынов, или в трех утешителей» были добавлены интерполятором позже в качестве разъяснения того, к какому лицу относится понятие «безначальный», и чтобы не возникло невольных ассоциаций с крещением по ставшей традиционной формуле «во имя Отца и Сына и Святого Духа»[7].

50-е правило, по моему мнению, вообще является, так сказать, актом свободного творчества. Оно лишь развивает мысль предыдущего и направлено прямо против совершающих крещение в одно погружение, то есть против «монархиан»; следовательно, возникло это правило не ранее III-го века. Оно не могло иметь апостольского происхождения уже по одному тому, что прямо противоречит известному изречению апостола Павла:

«Неужели не знаете, что все мы, погрузившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его погрузились? Итак мы погреблись с Ним погружением в смерть, чтобы, как Христос воскрес из мертвых славой Отца, так и нам ходить в обновленной жизни» (Рим. 6:3-4).

50-е правило свидетельствует, что в древности практиковалось крещение в одно погружение, и именно «в смерть Господню». Аргументация правила, основанная на повелении Иисуса крестить не в свою смерть, а «в Отца и Сына и Святого Духа», выглядит неубедительной. Однако заповедь Мф. 28:19 не противоречит словам Павла о крещении в смерть Христову, как я покажу в дальнейшем рассуждении более подробно.

Если исключить привнесенное искажение, то в реконструированном виде 49-е апостольское правило выглядело, по-видимому, так:

«Если кто погружает не по Господню учреждению, но в трех безначальных: да будет извержен».

Каковым же именно было это «Господне учреждение»?

Для того, чтобы ответить на этот вопрос, привлечем упомянутые выше «Постановления апостольские». Хоть и этот документ нельзя признать во всем неповрежденным, однако характерно, что в нем не только нигде прямо не говорится конкретно о трехпогружательном крещении, но и дается положительное объяснение смысла крещения в одно погружение:

«Преподается же погружение в смерть Иисуса, а вода означает гроб, елей – Духа Святого, печать – крест… погружение есть соумерщвление; выгружение – совоскресение» (Кн. III, 17);

«Страдание за Христа будет для него славнейшим погружением, потому что он соумирает Господу» (Кн. V, 6);

«…Погружением должно довольствоваться только одним, даваемым в смерть Господню… Погружения, даваемого нечестивыми, вы не принимайте. Но и погружения, даваемого верными, не уничтожайте вторичным погружением. Как один Бог, один Христос и один Утешитель, одна также и смерть Господа по телу: так и погружение, даваемое в оную, да будет одно» (Кн. VI, 15);

«…вместо омовения каждодневного, дал одно только погружение, в смерть Его…» (Кн. VI, 23).

Из этих фрагментов следует, что одно погружение является символом одной смерти и одного погребения Господа. В противном случае три погружения могут означать не что иное, как три смерти и три погребения Спасителя, что противоречит всякому здравому смыслу.

*     *     *

Теперь рассмотрим, по какой именно формуле совершались крещения в апостольский век и какой смысл вкладывался в повеление Спасителя крестить «во имя Отца и Сына и Святого Духа».

Из Деяний и Посланий апостольских можно увидеть, как именно была понята учениками заповедь Иисуса Христа в Мф. 28:19. Крещение «во имя Отца и Сына и Святого Духа» на практике осуществлялось по формуле «во имя Господа Иисуса». В Новом Завете нигде не находится примеров крещения «в Отца и Сына и Святого Духа».

Деян. 2:38: «Петр же сказал им: покайтесь, и да погрузится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святого Духа».

Деян. 8:16: «Ибо Он (Дух) не сходил еще ни на одного из них, а только были они погружены во имя Господа Иисуса».

Деян. 10:46-48: «Тогда Петр сказал: кто может запретить погрузиться водою тем, которые, как и мы, получили Святого Духа? И велел им погрузиться во имя Иисуса Христа».

Деян. 19:4-5: «Павел сказал: Иоанн погружал погружением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса. Услышав это, они погрузились во имя Господа Иисуса».

Деян. 22:16: «Итак, что ты медлишь? Встань, погрузись и омой грехи твои, призвав имя Господа Иисуса».

Рим. 6:3: «Неужели не знаете, что все мы, погрузившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его погрузились?»

Гал. 3:27: «Все вы, во Христа погрузившиеся, во Христа облеклись».

Кол. 3:17: «Всё, что вы делаете, словом или делом, всё – во имя Господа Иисуса Христа».

Эти примеры с очевидностью доказывают, в какое Имя совершались крещения апостолами. Вера, призывание, спасение, проповедь, собрания, страдание, исцеления, заклинания –всё это делалось всегда во имя Иисуса Христа (Деян. 2:21; 3:6,16; 4:10,17-18,30; 5:28,40-41; 8:12; 9:14-16,20-21,27-28; 10:43; 14:10; 15:26; 16:18; 19:17; 21:13; 22:16; 1 Пет. 4:14; 1 Ин. 3:23; 5:13; Рим. 1:4-5; 15:20; 1 Кор. 1:2,10; 5:4; 6:11; 2 Кор. 5:20; Еф. 5:20; Фил. 2:9-10; 2 Фесс. 1:12; 3:6; Евр. 13:15) и никогда «во имя Отца и Сына и Святого Духа». Оказываются полностью оправданными слова об Иисусе Христе Павла:

«Бог превознес Его и дал Ему имя выше всякого имени» (Фил. 2:9),

а также Петра:

«нет другого имени под небом, данного людям, через которое надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12).

В каком же смысле Иисус Христос повелел крестить «во имя Отца и Сына и Святого Духа» и почему не сказал прямо совершать крещение «во имя Господа Иисуса» или «в смерть Мою»?

Как указывалось ранее, из вышеприведенных свидетельств новозаветных писаний очевидно, что слова «во имя Отца и Сына и Святого Духа» не были крещальной формулой, а лишь прикровенно указывали на то, кем являлся Иисус Христос. Если апостолы всё совершали только во имя Господа Иисуса, значит это Имя и было выражением Отца, Сына и Святого Духа, мистически объединяло эти Лица, ведь Иисус родился как Воплощение Бога. Разделение Лиц относительно, а не сущностно. Павел выражался об Иисусе как о Духе Животворящем (1 Кор. 15:45), а Сам Сын Божий провозглашал Своё сущностное единство с Отцом (Ин. 10:30). Многие божественные истины Иисус возвещал в Евангелии прикровенно и в притчах. Поэтому нет ничего удивительного, что и в данном случае повеление крестить «во имя Отца и Сына и Святого Духа» было высказано в аллегорической форме. Во всяком случае даже сторонник трехпогружательного крещения «во имя Отца и Сына и Святого Духа» доктор А. Алмазов замечает, что

«в заповеди Иисуса Христа, в отношении её к крещальной формуле, замечается какая-то неясность и неопределенность»[8].

А цель этого, по словам самого Спасителя, такова:

«Вам дана тайна Царства Божьего, тем же внешним всё бывает в притчах, чтобы они глазами глядели и не увидели, и слухом слышали и не уразумели, чтобы не обратились они, и не было прощено им» (Мк. 4:11-12)[9].

Совсем неудивительно, что сия притча о крещении была понята правильно апостолами, верными учениками Господа, которым Святой Дух открыл тайны Божьи после Пятидесятницы, а слепыми и глухими учителями православной церкви не понята.

Но есть и более простое объяснение. На самом деле текст Мф. 28:19 оказался измененным. Евсевий Кесарийский в своих сочинениях 17 раз ссылается на Мф. 28:19, где приводит подлинные слова, которые звучали так:

«Идите и именем Моим делайте учениками все народы»[10].

*     *     *

Обратимся теперь к рассмотрению исторических свидетельств о крещальном обряде, о происхождении и причинах появления тринитарной формулы крещения в иудеохристианской кафолической церкви.

Я уже подчеркивал, что греч. βαπτισμα («крещение») букв. означает погружение или окунание в воду. Погружению в воду или обливанию у всех почти народов древности – халдеев, финикийцев, египтян, персов, кельтов, славян, ведийских ариев, греков и римлян – усваивалось особое значение не только в смысле плотского, но и нравственного очищения. Христианское крещение имеет лишь слабые прообразы в Ветхом Завете, где омовение одежд и всего тела означало лишь практическое очищение тела (Лев. 14:8; 15:5; 17:16), причем даже после такого омовения «нечистота» продолжает считаться действующей до вечера (Лев. 15:15). Однако уже в пророческих книгах, находящихся под сильным влиянием индоиранских религий, начинает оформляться идея связи омовения водой с очищением от грехов (Ис. 1:16; 4:4; Иез. 36:25; Зах. 13:1), хотя и не оформляется в виде конкретного ритуала[11]. В ортодоксальном иудаизме обряд ритуального омовения как очищения от греха отсутствовал (из чего следует, что Иоанн Креститель ввел традицию, чуждую Ветхому Завету).

Крещения водой Иоанном неразрывно связано с его проповедью о покаянии. Оно предполагает исповедание крещаемыми своих прежних грехов и символическое омовение духовной нечистоты посредством обряда погружения тела адепта в Иордане (Мф. 3:6,11; Мк. 1:4-5; Лк. 3:3,8 и далее). С открытием рукописей Мертвого моря выяснилось, что крещения Иоанна своим источником имели подобные ритуалы, совершаемые в Кумранской общине ессеев, в которой, как считают некоторые кумранологи, Иоанн подвизался до своего выхода на проповедь. Крещение Иоанна в этом контексте есть не что иное, как вступление на путь особого пророческого служения или в рамках идеологии кумранитов, или в качестве её переосмысления. В кумранской общине, испытавшей на себе мощное воздействие индоиранских традиций, помимо ежедневных омовений совершалось одно «великое омовение», которое предназначалось для вступающих в неё так называемых «новициев», прошедших срок испытания и решивших стать полноправными членами общины. Обрядовая сторона этого «великого омовения» остается неизвестной[12]. Во всяком случае в кумранских свитках нет указаний на то, что крещение производилось посредством трех погружений, да и тринитарные формулы ессеям, судя по всему, не были известны[13]. Следует с большой вероятностью заключить, что Иисус и Его ученики поначалу крестили скорее всего по той же формуле, что и Иоанн (Ин. 4:1-2) – то есть именно так, как это делали ессеи. Но формула «во имя Господа Иисуса», конечно, еще не могла тогда применяться. Она была введена в ранней церкви после Вознесения Спасителя и приобрела значение, согласно которому крещаемые становились собственностью и даже как бы «членами» («телом») cамого Христа (1 Кор. гл. 12), запечатлевались Его именем (Иак. 2:7), как и прошедшие омовение в Кумране посвящались Богу и становились Его «жребием».

Тем не менее, принадлежность Иоанна Крестителя к ессеям остается вопросом дискуссионным. Более вероятно то, что он возглавлял палестинскую общину гностиков «назореев», что стало известно после открытия мандейских рукописей. О мандейской формуле крещения я расскажу ниже.

*     *     *

Последующие доступные нам исторические документы не дают подтверждений тому, что в христианской церкви, начиная с конца I в. н. э., крещение совершалось так, как это описано в Деяниях апостольских. Почти все апокрифические Деяния[14] и немногочисленные источники II-го и III-го веков сообщают нам только о крещении по формуле «во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Дидахэ, Тертуллиан, Иустин, Киприан, Ориген). Первые свидетельства о троекратном погружении содержатся в Дидахэ:

«трижды полей водой на голову во имя Отца и Сына и Святого Духа» (VII, 3)[15]

и у Тертуллиана.

Но степень надежности всех этих источников вызывает сомнения. Насколько они аутентичны и не были ли подвержены поздней редакции, дабы «примирить» их с существующей церковной догмой? Большинство сочинений церковных писателей II-го и III-го веков утрачены, и поэтому строить систему аргументации на тех крохах, которыми мы теперь располагаем, было бы в любом случае несерьезно.

В то же время мы располагаем свидетельствами из сочинений писателей IV-V веков Созомена, Сократа и Феодорита[16] о том, что крещение в одно погружение в смерть Господню совершалось в III столетии монархианами, которые возводили свою практику ко временам апостольским. На это же намекает и Тертуллиан[17]. По причине того, что монархиане крестили в одно погружение во имя Иисуса Христа, исповедуя этим единство Бога, последователи тринитарного богословия обзывали их «безбожниками» (Григорий Богослов) и даже предписывали принимать как язычников (II Всел. 7; Трулльск. 95). До такой степени доходила их ненависть к этим христианам, которые были «виноваты» лишь в том, что отстаивали монотеизм!

Начиная с IV-го века крещение троекратным погружением с произнесением слов «во имя Отца и Сына и Святого Духа» распространилось почти повсеместно, и все церковные писатели единодушно об этом свидетельствуют, утверждая, что они верны в этом апостольскому преданию. Стандартное объяснение, почему совершаются три погружения, мы находим в изложении Иоанна Дамаскина, который говорил, что

«в крещении троекратным погружением означается тридневное Господне пребывание во гробе»[18].

Однако, нетрудно заметить, что в этом толковании находится противоречие самой форме обряда троекратного погружения с призыванием имен Отца, Сына и Святого Духа. Каждое погружение соответствует в нем призыванию каждого имени. Поэтому объяснение Тертуллианом трех погружений нужно признать более правильным и первоначальным:

«Христос по воскресении Своем, передавая обетование Отца Своим ученикам, повелевает им крестить в Отца, Сына и Святого Духа, а не в одного; потому что не однажды, но трижды погружаем в каждое имя, в каждое лицо«[19].

При чем здесь трехдневное пребывание во гробе Спасителя, о котором говорит Дамаскин и другие, совершенно непонятно.

*     *     *

Но откуда же всё-таки взялось троекратное погружение «во имя Отца и Сына и Святого Духа» и почему оно распространилось в церкви столь широко и практически повсеместно уже с самых ранних времен? Если такая форма крещения не имела оснований в апостольском предании, то каким образом христианские общины могли ввести его в свою практику и так просто забыть о заповеди крестить в одно погружение «во имя Господа Иисуса»?

Причина этого забвения, на мой взгляд, кроется в следующем. Она заключается в оказании сильнейшего влияния на раннехристианское общество обрядово-богослужебной практики гностиков в I-II веках, так что некоторые церковные историки даже приходят к выводу, что всё античное христианство имеет гностико-эллинистические истоки. Есть все основания полагать, что тринитарное богословие и соответствующее ему крещение троекратным погружением были гностического происхождения. Объясняя смысл и значение 49-го правила святых апостолов знаток христианских древностей И. Ветринский отмечает:

«Уже в первых веках учение о Троице обращали некоторые в троебожие, и вместо трех лиц, Отца, и Сына, и Святого Духа, ввели три равные безначальные существа, или три самобытные и независимые начала… Таким образом, исказив учение о Святой Троице, исказили они и форму крещения»[20].

Впрочем, Ветринский не может указать, кто и как внес это искажение, не говоря уже о том, что утверждение о существовании догмата о Троице в раннекафолической церкви выглядит явлением весьма сомнительным. Тем не менее, известно, что маркосиане крестили по тринитарной формуле:

«во имя неведомого Отца всех вещей; Истины, Матери всего существующего; Христа, нисшедшего на Иисуса»[21].

При этом, по свидетельству Иринея и Епифания, некоторые маркосиане якобы бормотали какие-то трудные еврейские имена, чтобы удивить оглашенных или устрашить посвящаемых[22]. Почему эти имена «еврейские» – это нужно спросить у означенных отцов-ересиологов, которые часто руководствовались не фактами, а слухами, прибавляя к ним собственные надуманные интерпретации.

Монтанисты и прискиллиане, видимо, унаследовавшие практику гностиков, крестили тоже по тринитарной формуле, но под Святым Духом они разумели «Монтана или Прискиллу»[23].

По другим данным[24] монтанисты и катафригийцы крестили, призывая имена Монтана, Прискиллы и Максимиллы, монтановых пророчиц.

Секта «мандайе» (арам. manda – букв. гностики), ошибочно названная «христианами Иоанна Крестителя», существующая до сих пор, также практикует троекратное погружение с призыванием трех имен: «Жизни» (Хай’а), «Знания Жизни» (Манда Хай’а) и «Великого Бихрама, сына Могущества»[25]. Эта традиция возводится мандеями к Иоанну Крестителю.

Чрезвычайное усложнение и сакрализацию простого и незамысловатого христианского богослужения, институциализацию и структурирование иерархической организации следует также отнести на счет гностических влияний[26].

Профессор А. Гарнак отмечает влияние гностиков и на другие таинства:

«В сфере христианских таинств гностики развили большую деятельность, умножив их число и изменив первоначальный христианский смысл их. Миропомазание, елеосвящение – первыми ввели гностики; у них же, как ни у кого другого, находим прямое учение о пресуществлении вина в кровь – в Евхаристии»[27].

Поэтому не исключено, что именно гностики впервые ввели крещение с тринитарной формулой, откуда эта практика и была унаследована кафолической церковью. Но самое существенное значение в процессе гностического влияния на практико-теологические установки древних христианских общин имел тот фактор, что гностицизм изначально являлся внутрицерковным течением и, по замечанию А. Гарнака, даже «проникал в самый центр общин»[28]. В результате самой широкой интеграции гностиков и их обрядов в раннекафолические общины в них мог проникнуть обряд крещения с тринитарной формулировкой и с течением времени прочно закрепиться в церковном обиходе. Лишь со второй половины II – начала III века гностические общины окончательно выделяются в маргинальные секты с особой обрядово-богослужебной практикой. Христиане II-го века вовсе не отличались особой привязанностью к точным обрядовым формам и не считали их неизменными. Гностики и «кафолические» христиане поначалу, судя по всему, сосуществовали вместе. Поэтому изменение крещальной формулы могло происходить без тех затруднений, которые для современного ортодоксально-православного сознания кажутся непреодолимыми.

*     *     *

Но предполагаемые «изменения» произошли не везде и не сразу. Например, монархиане продолжали крестить в одно погружение «во имя Иисуса Христа». Однако время шло. Под тринитарную формулу, оправдываемую ссылкой на Мф. 28:19, подводили прочную, тринитарную же, богословскую базу. Остальные места писаний или перестали брать во внимание вовсе или стали толковать в соответствующем духе, ссылаясь, подобно гностикам, на «предание».

Корни единократного погружения были сильны еще очень долго, по крайней мере на Западе, где в своё время монархиане-модалисты завоевали себе господствующие позиции. В IV-м веке Амвросий Медиоланский опубликовал следующий, весьма занимательный текст:

«Кто благословляется во Христе, тот благословляется во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, ибо одно имя, одна власть. Эфиопский евнух царицы Кандакии, крестившись во Христа, сподобился полного таинства. Ежели ты, произнося имя одного или Отца, или Сына, или Святого Духа, не отрицаешь верой ни Отца, ни Сына, ни Духа, то содержание веры полное… Кто произнес имя одного, тот выразил Троицу. Ежели ты произнес имя Христа, то выразил и Бога Отца, от Которого помазан Сын, и Самого Сына, Который помазан, и Духа, Которым Он помазан. Ежели ты произнес имя Отца, то показал и Сына Его, и Духа уст Его, ежели и сердцем приемлешь это. Ежели ты сказал о Духе, то наименовал и Бога Отца, от Которого Дух исходит, и Сына, ибо Он также есть Дух и Сына»[29].

Помимо откровенно «савеллианского» оттенка его рассуждений, очевидно то, что Амвросию было совершенно неизвестно «апостольское» правило, запрещающее крестить «во имя Иисуса Христа» или в одно погружение.

Этим же можно объяснить и тот знаменательный факт, что с конца VI-го века в Западной Церкви, наряду с троекратной, стала практиковаться единократная форма погружения. Папа Григорий Двоеслов (590-604) своеобразно объясняет возможность и даже необходимость крещения в одно погружение:

«Если кто думает, что в погружении крещение бывает в честь верховной Троицы, то ничто не препятствует погружать крещаемого в воду однажды. У трех Лиц одно естество, поэтому никак не может быть делом укоризненным – погружать крещаемого младенца или трижды или однажды, когда и тремя погружениями может быть изображена троичность лиц, и одним погружением может быть изображено единство Божества. Но так как еретики(!) доселе погружали младенца в крещении трижды, то, по моему рассуждению, этому не должно быть у вас, дабы те, счисляя погружения, не разделяли Божества, и дабы продолжая делать то, что делали, не хвастались, будто переняли наш обычай»[30].

Итак, по свидетельству папы, троекратное погружение практиковалось еретиками, и ему не должно подражать, чтобы не подать соблазна многобожия.

Вслед за папой Григорием IV-й Толедский собор (610 г.), продолжая его мысль, замечает:

«Поэтому, когда столь великий муж дал отчет об обоих таинствах, бывающих в крещении, что то и другое справедливо, то оба они должны быть почитаемы в святой церкви Божьей безукоризненными. Но, чтобы избежать раскольнического соблазна, или употребления еретического догмата, будем содержать однократное погружение в крещении, дабы не показалось, что трижды погружающие у нас одобряют учение еретиков, хотя следуют обычаю. А чтобы кто-нибудь не имел сомнения относительно тайны этого однократного таинства, в нем всякий может видеть обозначение смерти и воскресения Христова, ибо погружение в водах есть как бы сошествие в преисподнюю, а выгружение из воды есть воскресение. Вместе с сим всякий же должен видеть в этом таинстве показание единства Божества и троичности лиц[31], – единства в том, что погружаемся однажды, а троичности в том, что крестимся во имя Отца и Сына и Святого Духа»[32].

Теми еретиками, против которых направлены эти предписания, были ариане. По свидетельству Епифания, еще евномиане употребляли формулу:

«во имя Отца несозданного, и во имя Сына созданного, и во имя Духа освящающего, рожденного от созданного Сына»[33].

Иероним[34] писал, что

«крещение ариан… было искаженное по внутреннему смыслу формы крещения, потому что Сына и Духа Святого они почитали чистыми тварями»[35].

Подобных ариан в испанском округе в VI-м и VII-м веках было множество. Сложившаяся тогда ситуация в Испании описывается так.

«Православные этого же округа в то же время также крестили троекратным погружением, но погружая крещаемого троекратно, они выражали тем и троичность лиц в Боге, а ариане, напротив, тем же актом обозначали, что в трех лицах три естества. Неверующие, не представляя себе в данном случае существенного различия между тем и другим крещением, благодаря сходству их внешней формы, думали, что православие и арианство – одна и та же вера христианская и потому, желая принять крещение, очень нередко обращались к арианам. Тогда некоторые из православных испанского округа, дабы предупредить обращение верующих в арианство, оставили погружение троекратное и стали крестить через погружение однократное… Когда же по поводу этого обстоятельства один из епископов Испании, – епископ Севильский Леандр, – обратился к Григорию Двоеслову за разрешением вопроса, – признавать ли такое крещение правильным, – то последний и дал ответ в благоприятном смысле… В последующее же время собор Толедский, высоко ценя авторитет Григория, нашелся вынужденным подтвердить его мнение, благодаря тому обстоятельству, что в испанском округе не все уважали мнение Григория, но одни стали крестить через погружение однократное, а другие строго держались троекратного погружения»[36].

Замечательно, с какой поразительной легкостью латинская церковь в VI-VII веках частично перешла на крещение единократным погружением. По некоторым сведениям[37] такая практика на Западе держалась по местам вплоть до X-го века, после чего там снова возвратились к «традиционной» форме крещения.

Тем более во II-м веке у христиан было меньше побуждений следовать одинаковому крещальному образцу, хотя бы он возводился к апостольской традиции.

___________

Не вдаваясь в полемику о «спасительности» или «неспасительности» троекратного погружения по тринитарной формуле, всё же хотелось бы в заключение подчеркнуть, что нет никаких оснований игнорировать слова апостола:

«Всё, что вы делаете, словом или делом, всё – во имя Господа Иисуса Христа» (Кол. 3:17).

Посему крещение в одно погружение имеет равноценную силу с троекратным (при условии, что оно трактуется монотеистично), тем более, что есть вероятность того, что последнее восходит к практике «назорейской» общины Иоанна Крестителя.

Л. Л. Гифес
10 октября 2003 г. (редакция март 2017)

_________________

Литература и источники:

1) Стратилатов И., проф. Древность и важность апостольских правил. СПб. 1996.

2) Постановления святых апостолов чрез Климента, епископа и гражданина Римского. Казань. 1864.

3) Библейская энциклопедия Брокгауза. 1999.

4) Амусин И. Д. Рукописи Мертвого моря. М. 1960.

5) Алмазов А. История чинопоследований крещения и миропомазания. Казань. 1884.

6) Христианство. Энциклопедический словарь. М. 1993.

7) Алфеев И. Жизнь и учение Григория Богослова. М. 1998.

8) Макарий (Булгаков), митр. Православно-догматическое богословие. Т. 1-2. СПб. 1883.

9) Болотов В. В., проф. Собрание церковно-исторических трудов. Т. 3. М. 2001.

10) Поснов М. Э., проф. Гностицизм II века и победа Христианской церкви над ним. Киев. 1917.

11) Гарнак А., проф. История догматов. // Раннее христианство. Т. 2. М. 2001.

12) Афонасин Е. В. «В начале было…» Античный гностицизм в свидетельствах христианских апологетов. СПб 2002.

13) Владимиров А. Апостолы. Гностико-эллинские истоки христианства. М. 2003.

14) Ветринский И. Памятники древней христианской церкви или христианских древностей. Т. 2. СПб. 1830.

15) Мюнье Ш. Крещение и общение в Древней церкви. // Крещение и общение. Сборник материалов коллоквиума в Крестовоздвиженском монастыре. М. 2000.

16) Loos M. Dualist heresy in the middle ages. Praha 1974.

17) Лебедев А. П., проф. Споры об Апостольском символе. История догматов. СПб 2004.

---

ПРИМЕЧАНИЯ:

[1] Cours de droit canon. Par Andre. Ed. Migne. Paris au mot droit. 1844.

[2] Трулльский собор 691 г. на Западе то не признавался, то признавался, но в конечном итоге был отвергнут. Каноническое достоинство этого собора остается под большим вопросом, не говоря уже о том, что он не имел и не мог иметь вселенского значения, каковое под странным наименованием Пято-Шестого ему было присвоено исключительно в Византии.

[3] Правда, о 85-ти  апостольских правилах упоминает патриарх Константинопольский Иоанн Схоластик, который ок. 550 г. использовал их в составленном им 50-ти титульном Номоканоне. Но насколько был аутентичен используемый Иоанном Схоластиком текст тому, что приводится Трулльским собором, не известно.

[4] Впрочем, в некоторых изданиях «Постановлений апостольских» эти 85 правил присоединялись к восьми книгам в качестве приложения.

[5] Ветринский И. Памятники древней христианской церкви или христианских древностей. Т. 2. СПб. 1830, стр. 355.

[6] См. 2-е правило I Бракаренского собора. Цит. по: Ветринский И. Указ. соч. Т. 2, стр. 360.

[7] Некий похожий на 49-е апостольское правило текст, без ссылки на источник, приводит папа Вигилий (537-555) в качестве определения против еретических нововведений: «Ежели епископ или пресвитер, вопреки заповеди Господа, не будет крестить во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, но во имя одного лица Троицы, или во имя трех Сынов, или трех Утешителей, да извергнется из Церкви Божьей» (Письмо 2-е Евферию). – Цит. по: Ветринский И. Указ. соч. Т. 2, стр. 360.

[8] Алмазов А. История чинопоследований крещения и миропомазания. Казань. 1884, стр. 324.

[9] Цит. по более точному переводу епископа Кассиана.

[10] См.: Шнайдер В. Крещение во имя Троицы?

[11] Однако см. 1 Цар. 7:6, где повествуется, что в Мицпе общенародный обряд покаяния происходил следующим образом: «И черпали воду и проливали перед Яхве». Я полагаю, что такая практика возникла как раз под влиянием языческих мистерий, поскольку Тора подобных предписаний не содержит. Что значит «проливали перед Яхве» – не совсем понятно. Имеется ли ввиду обливание себя кающимися – это вопрос.

[12] Произнесением каких именно слов этот крещальный обряд сопровождался у ессеев, неизвестно. Мало вероятно, что они употребляли священное имя Яхве, так как тетраграмму ессеи, подобно иудеям, не произносили вслух, следуя общей традиции того времени. В ессейских текстах имя Яхве писалось только при цитации книг Танаха, но в своих собственных сочинениях они всегда использовал имя Еl («Бог»). Так что вполне возможно, что ессеи при своих крещениях могли употреблять имя «Бог» в общем значении. Это косвенно подтверждается сведениями Епифания о том, что в практике крещений сектой «элксаитов» (которых он ошибочно считает иудействующими) погружение совершалось «во имя Бога иудейского». По свидетельству Феодорита «елкосиане», однако, крестили во имя стихий.

[13] Правда, в 4 Цар. 5:14 есть интересный эпизод, косвенно указывающий на многократность погружений в обряде омовения для очищения от проказы. По слову пророка Елисея, Нееман, чтобы очиститься от проказы, «окунулся в Иордане семь раз». Могло ли повлиять это описание случая с Нееманом на крещальную практику ессеев, сказать трудно.

[14] Те из апокрифических Деяний апостолов, которые предположительно могли иметь какую-то подлинную основу, подвергались, по мнению ученых, гностической обработке или возникли в иной сектантской среде. В греческих «Деяниях апостола и евангелиста Иоанна Богослова, написанных Прохором, учеником его», повеление Спасителя «крестить всех во имя Отца и Сына и Святого Духа» сопровождается разъяснением, что имеется ввиду крещение «во Имя, Которое на всех нас» (гл. 1). Во имя Иисуса Христа?

[15] В последнее время в науке высказывается мнение, что базовый текст «Дидахэ» был составлен еще при жизни Иисуса Христа. Если это так, то понятна причина, почему заповедь о крещении дана в приточной форме, свойственной проповеди Спасителя. – См.: Зубер-Яникум Н. Е. От Кумрана до новозаветного канона. СПб. 2004, стр. 119-223. Впрочем, судя по тексту «Дидахэ», троекратно следует только обливать, тогда как в обычных условиях должно употребляться единократное погружение. В пользу такого понимания служит мнение двух православных священников, которые на вопрос о причине употребления ими обливательного крещения ответили следующее: «В нашей церкви нет сейчас возможности крестить погружением, поэтому мы крестим обливанием и стараемся при этом облить как можно больше«.

[16] Socrat. Hist. Eccl. V, 24; Theodorit. Haeret. Fab. IV, 3; Созомен. Ист., VI, 26.

[17] Adv. Prax. Cap. 26.

[18] Точное изложение православной веры. Кн. IV, 9.

[19] Adv. Prax. Cap. 26.

[20] Ветринский И. Указ. соч. Т. 2, стр. 359.

[21] Epiphan. Haeres. XXXIV.

[22] См.: Ветринский И. Указ. соч. Т. 2, стр. 366.

[23] 1-е правило Василия Великого.

[24] Феофилакт, архиеп. Болгарский. Толк. на Лук. 24.

[25] См.: E. S. Drower. The Canonical Prayerbook of the Mandaeans (Qulasta). Leiden. 1959, p. 14; Болотов В.В. Указ. соч. Т. 3, стр. 237.

[26] См. Поснов М. Э., проф. Гностицизм II века и победа Христианской церкви над ним. Киев. 1917, стр. 646-658.

[27] Цит. по: Лебедев А. П., проф. Споры об Апостольском символе. История догматов. СПб 2004, стр. 87.

[28] Гарнак А., проф. История догматов. // Раннее христианство. Т. 2. М. 2001, стр. 146.

[29] Амвросий Медиоланский. О Святом Духе. Кн. 1, гл. 5. Цит. по: Ветринский И. Указ. соч. Т. 2, стр. 357-356.

[30] Epest. Ad episc. Leandr. Cursus. Compl. Patrol. Ser. Lat. Tom LXXXIV, col. 834.

[31] Напомним, что в латинской терминологии лицо (persona) букв. обозначает обличье, имея модальный оттенок, а не «ипостась».

[32] Concil. Toletan. IV can. VI.

[33] Епифаний Кипрский. Панарион, 76.

[34] Беседа против Люкифера. Гл. 4.

[35] Цит. по: Ветринский И. Указ. соч. Т. 2, стр. 369.

[36] Алмазов А. Указ. соч., стр. 299.

[37] См. Письмо патриарха Константинопольского Михаила Керуллария патриарху Антиохийскому Петру.